Кресло, представленное в экспозиции, изготовлено в первой четверти XIX века. В облике этого предмета можно проследить черты, характерные для мебели эпохи классицизма. Это время, когда лаконичные и строгие формы, сдержанность и благородство проникают сначала в архитектуру и декоративно-прикладное искусство, а затем в производство мебели.
Для изготовления мебели применялись многие отечественные породы древесины: орех, береза, тополь, осина, ясень и другие. Но несмотря на это, изделия почти всегда окрашивались под красное дерево — самое популярное в то время. Особая индивидуальность декора мебели русского классицизма — его сдержанность — помогла демонстрировать естественные декоративные свойства древесной породы: фактуру и природные линии.
Резьба разных видов, применявшаяся лишь в маленьких количествах, только подчеркивала спокойную гладь плоскостей мебели. Существенные изменения коснулись и приемов резьбы. Резной орнамент, в основном, размещался в местах стыков деталей. Формы предметов упростились, линии выпрямились, главным образом это коснулось ножек и поверхностей.
Стулья и кресла в те годы обивали тканями с цветочным орнаментом. Черты, присущие классицизму, мы находим и в элементах представленного кресла. Кресло темно-коричневого цвета, покрытое лаком. Обивка сидения из цветной ткани с растительным узором: на бежевом поле темно-серые завитки и стилизованные цветы. По конструкции кресло было эргономичным: с мягким сидением в форме трапеции, широкой спинкой с изгибом, выемками и валиком-подголовьем. Подлокотники были изготовлены в виде изогнутого бруска с завитком на передних концах. Сидение поддерживали изящные ножки, чуть изогнутые и сужающиеся книзу.
Кресло было приобретено в 1961 году директором музея Иваном Степановичем Терентьевым у одной из жительниц города Ялуторовска для экспозиции в мемориальном доме М.И. Муравьёва-Апостола. По легенде, после отъезда декабриста Матвея Муравьёва-Апостола из города Ялуторовска некоторые предметы мебели из его дома оказались у купца Мясникова, затем передавались по наследству. Некоторые из них сохранились у К. Мясниковой.