Точкой отсчета, когда вопрос о богатствах недр Западной Сибири был поставлен на повестку дня, принято считать гипотезу академика Ивана Михайловича Губкина, озвученную в 1932 году на Урало-Кузбасской выездной сессии Академии наук СССР, о необходимости поисков нефти не только на западном склоне Урала, но и на восточном.

Смелую гипотезу о богатствах недр Западной Сибири поддержали далеко не все. Некоторые маститые ученые всерьёз полагали, что поиски нефти на огромной бездорожной и малонаселенной труднопроходимой территории, лежащей за Уралом, совершенно нереальны и неоправданны — ни с точки зрения здравого смысла, ни с экономической точки зрения.

Нефть в Западной Сибири будто нарочно прячется в глухих, непроходимых местах, и человеку стоило больших трудов подступиться к ней. Добираться приходилось на лодках по таёжным рекам, на вездеходах, на вертолетах, а нередко и пешком по болотам, топям торфяников, меря и «прочитывая» землю метр за метром.

Путь к большой нефти стал проверкой на выдержку и настойчивость не только ученых и первых руководителей, но и непосредственных исполнителей-практиков — геологов, буровиков, монтажников. Приходилось преодолевать скептическое отношение, недоверие, а вместе с тем и бытовую неустроенность, нехватку оборудования, техники, в сложных климатических условиях на ходу совершенствовать слабо продуманные технологии бурения и вышкостроения.

И уже в 1953 году упорный труд геологов был вознагражден. Мощный 50-метровый газовый фонтан наконец-то ударил из скважины в районе поселка Березово под Ханты-Мансийском, оглушив звериным гулом до этого безмолвные окрестности на десятки километров, возвестив тем самым об открытии новой нефтегазоносной провинции в Западной Сибири.

Академик Иван Михайлович Губкин не дожил до этого знаменательного события, он скончался в 1939 году. Но, несомненно, березовский фонтан бил тогда в его честь!