В 1861
году вышло первое отдельное издание воспоминаний Александра Герцена «Былое и
думы» в двух томах. Любимой дочери Наталье он подарил экземпляры
с дарственной надписью:
Герцен. «Былое и думы». Том второй
Тате.17 сентября. Гер<цен>. Torquay, Devonshire.
Это произведение не вполне вписывается в традиционные представления о мемуарной литературе. Многие литературоведы писали о том, что Александр Иванович стирает грани между мемуарами и беллетристическим повествованием: у Герцена получилась автобиографическая хроника, по форме тяготеющая к роману. Советский литературовед Яков Эльсберг писал так:
«Былое и думы» представляет собой сложное сочетание различных жанровых форм, мемуара и исторического романа-хроники, дневника и писем, художественного очерка и публицистической статьи, сюжетно-новеллистической прозы и биографии.
Сам Герцен определял жанр «Былого и дум» как исповедь.
«Былое и думы» считается одним из ключевых произведений русской литературы XIX века и вершиной творчества Герцена. Писатель начал работать над этим произведением еще в молодости. Замысел обширного повествования о собственной жизни возник у Герцена после гибели жены Натальи в 1852 году. А закончил работу над текстом он в 1868 году. «“Былое и думы» не были писаны подряд: между иными главами лежат целые годы. Оттого на всем остался оттенок своего времени и разных настроений — мне бы не хотелось стереть его», — рассказывал автор.
Эту исповедь Герцен посвятил ближайшему другу — Николаю Платоновичу Огарёву. Отдельные главы «Былого и дум» публиковались в «Полярной звезде» в 50-е годы XIX века. Среди прочих — главы про юношескую клятву на Воробьёвых горах и университетские годы. И эти отдельные главы, и книгу в целом сопровождал успех с момента первой публикации.
Герцен — великий портретист-импрессионист, и его впечатления об отце и других родных, о московских идеалистах и вождях европейской революции незабываемо живые. Легкость его прикосновения, скользящего, без всякого нажима, сообщает этим портретам на диво убедительную подвижность. Не менее замечательны те пассажи книги, где он подводит под свой рассказ широкую историческую базу…