В экспозиции представлены изящные кипарисовые четки Ивана Бунина. Они состоят из мелких шариков, близко расположенных друг к другу, и нескольких плоских дисков. Завершает четки кисть из коричневых ниток.
Эти четки Бунин привез из путешествия по странам Востока, куда он отправился в 1907 году вместе с будущей женой Верой Муромцевой.
Бунин и Муромцева выехали из Одессы и через Константинополь отправились в Египет. Оттуда они уехали в Яффу, посетили древнюю Иудею, Иерусалим. Совершили поездку в Хеврон и Вифлеем, побывали в Иерихоне и у Мертвого моря. По возвращении в Иерусалим отправились морем через Яффу на север, в Ливан и Сирию, где останавливались в Бейруте, Баальбеке, Дамаске, Геннисарете, Тивериаде и Табхе.
Подробные воспоминания о путешествии 1907 года Вера Муромцева сохранила в своей книге «Беседы с памятью». Особое внимание она уделила описанию Иерусалима и Вифлеема.
«Входим в вымощенный каменными плитами двор, идем медленно, с какой-то осторожностью и впиваемся глазами в тяжелый фасад Храма. Я с огорчением чувствую, что нельзя обойти Храм со всех сторон, — все вокруг тесно застроено какими-то высокими каменными зданиями.
На мраморной паперти, прямо на камнях, разложены для продажи всевозможные четки, крестики, образки, перламутровые, кипарисовые и другие. Из Храма выходят наши паломники, — трогательно видеть их здесь, вдали от родины, в чуждой им обстановке, истово и с благоговением крестящихся и кладущих земные поклоны. У многих на глазах слезы радости от исполненного обета — поклониться Гробу Господню…
Голгофа — второй этаж церкви. Тут мы довольно долго стоим в сумрачной тишине, в каком-то жутком оцепенении… Православная служба идет внизу, в подземной церкви. Но мы еще во власти впечатления от Голгофы, и блеск, пышность богослужения оставляют нас холодными…
Дорога поднимается в гору; проезжаем мимо Гроба Богоматери, мимо Гефсиманского сада, — осмотреть его решаем на обратном пути, — потом поднимаемся по склону Елеонской горы. Кругом все те же сизо-серые глыбы, с гнездами ярко-красных маков…
Елеонская гора, как я уже упоминала, увенчана православным храмом, очень русским, и он совсем не вяжется с угрюмой пустынностью Иудеи; к тому же, словно нарочно, купола его выкрашены в густой синий цвет…
На восточном склоне холма зажелтели густо столпившиеся дома: Вифлеем!
Это небольшой городок, окруженный возделанными полями, с возвышающимся над ним храмом Рождества Христова, перед которым мы остановились. Церковь двухэтажная, тоже какая-то радостная. На полу в нижнем храме — звезда, место, где находились ясли.
Мы долго стояли на белой лестнице храма, под сводчатым каменным навесом. Солнце поднялось высоко и радостно заливало и этот счастливый из счастливых городов, и просторную долину, к востоку холмистую, замыкающуюся Моавитскими горами, родиной Руфи…»
Эти четки Бунин привез из путешествия по странам Востока, куда он отправился в 1907 году вместе с будущей женой Верой Муромцевой.
Бунин и Муромцева выехали из Одессы и через Константинополь отправились в Египет. Оттуда они уехали в Яффу, посетили древнюю Иудею, Иерусалим. Совершили поездку в Хеврон и Вифлеем, побывали в Иерихоне и у Мертвого моря. По возвращении в Иерусалим отправились морем через Яффу на север, в Ливан и Сирию, где останавливались в Бейруте, Баальбеке, Дамаске, Геннисарете, Тивериаде и Табхе.
Подробные воспоминания о путешествии 1907 года Вера Муромцева сохранила в своей книге «Беседы с памятью». Особое внимание она уделила описанию Иерусалима и Вифлеема.
«Входим в вымощенный каменными плитами двор, идем медленно, с какой-то осторожностью и впиваемся глазами в тяжелый фасад Храма. Я с огорчением чувствую, что нельзя обойти Храм со всех сторон, — все вокруг тесно застроено какими-то высокими каменными зданиями.
На мраморной паперти, прямо на камнях, разложены для продажи всевозможные четки, крестики, образки, перламутровые, кипарисовые и другие. Из Храма выходят наши паломники, — трогательно видеть их здесь, вдали от родины, в чуждой им обстановке, истово и с благоговением крестящихся и кладущих земные поклоны. У многих на глазах слезы радости от исполненного обета — поклониться Гробу Господню…
Голгофа — второй этаж церкви. Тут мы довольно долго стоим в сумрачной тишине, в каком-то жутком оцепенении… Православная служба идет внизу, в подземной церкви. Но мы еще во власти впечатления от Голгофы, и блеск, пышность богослужения оставляют нас холодными…
Дорога поднимается в гору; проезжаем мимо Гроба Богоматери, мимо Гефсиманского сада, — осмотреть его решаем на обратном пути, — потом поднимаемся по склону Елеонской горы. Кругом все те же сизо-серые глыбы, с гнездами ярко-красных маков…
Елеонская гора, как я уже упоминала, увенчана православным храмом, очень русским, и он совсем не вяжется с угрюмой пустынностью Иудеи; к тому же, словно нарочно, купола его выкрашены в густой синий цвет…
На восточном склоне холма зажелтели густо столпившиеся дома: Вифлеем!
Это небольшой городок, окруженный возделанными полями, с возвышающимся над ним храмом Рождества Христова, перед которым мы остановились. Церковь двухэтажная, тоже какая-то радостная. На полу в нижнем храме — звезда, место, где находились ясли.
Мы долго стояли на белой лестнице храма, под сводчатым каменным навесом. Солнце поднялось высоко и радостно заливало и этот счастливый из счастливых городов, и просторную долину, к востоку холмистую, замыкающуюся Моавитскими горами, родиной Руфи…»