Книги русских художников

Воспоминания о детстве, наставниках и ярких путешествиях

Почему Александра Борисова прозвали «русским Нансеном», кто из живописцев путешествовал по Европе на велосипеде, а кто начал профессиональную карьеру с картинок для девичьих сундучков? Рассказываем о книгах, в которых русские художники делятся своими впечатлениями о том, как провели детство, учились живописи и путешествовали по миру.

Александр Борисов. «В стране холода и смерти»

#31

Снимок экрана 31.03.2023 в 09.25.33.png

Александр Алексеевич Борисов

Художник Александр Борисов родился в Вологодской губернии. Он с детства любил северную природу, ездил на Соловки, рыбачил там на озерах, перенимал у монахов основы иконописи. А позже перебрался в Петербург и начал учиться писать картины. Молодой художник мечтал отправиться еще дальше на Север — «вверх, за пределы Архангельской губернии».

В 1894 году Борисов ездил с министром финансов Сергеем Витте по мурманскому побережью — делал зарисовки и фотографии местной природы. Спустя четыре года путешествовал по Большеземельской тундре, изучал обычаи ненцев, привыкал к походным условиям — спать на улице и есть сырое оленье мясо, написал несколько картин. Все работы художника выкупил Павел Третьяков.

А в 1900 году Александр Борисов отправился в экспедицию за Полярный круг с несколькими учеными и рабочими. Команда построила там дом для зимовки, а потом на специальной яхте, обитой железом, пошла еще дальше на север.

Ученые описывали местную флору и фауну, Борисов делал эскизы и вел путевой дневник, который позже лег в основу его книги «В стране холода и смерти». В нем художник рассказывал о передвижениях команды и трудностях, которые встретились им на пути: судно попало в дрейф, морякам пришлось самостоятельно добираться до берега по льдинам, голодать, есть снег и потом долго искать местных жителей, у которых можно было обогреться и высушиться.

Мы двинулись в путь пешком. Тяжело идти в этих местах: день короткий, ночь долгая, беспросветная. Но передо мной, как художником, на каждом шагу развертывались картины одна интереснее другой. Масса световых эффектов, изумительные переливы тонов и красок; в особенности я был поражен ими на реке Белужьей. Но писать нельзя было: у меня не было ни красок, ни холстов: все пришлось побросать во время наших блужданий по льду. Все этюды этого лета также погибли. Да и надо было спешить в наш дом, пока еще не застигли нас зимние снежные ураганы.

Александр Борисов. «В стране холода и смерти»

Однако все прошло благополучно, группа добралась до места зимовки. Борисов всю зиму писал картины. Его полотно «Страна смерти» купил император Николай II, затем он передал работу в Русский музей. Картины Борисова гастролировали по всему миру, а самого его прозвали «русским Нансеном» в честь полярного исследователя Фритьофа Нансена.

Марк Шагал. «Моя жизнь»

#32

Снимок экрана 31.03.2023 в 09.29.24.png

Марк Захарович Шагал

Известный сегодня всему миру художник Марк Шагал родился в Витебске. Тягу к живописи он почувствовал не сразу — лишь в гимназии, куда попал в 13 лет. Оказалось, что Шагал преуспевает в геометрии и на уроках рисования: «Мне не хватало только трона. Я был в центре внимания, мной восхищались, меня ставили в пример». На остальных уроках он смущался, заикался, отказывался отвечать — и в итоге остался на второй год.

Провинциальный Витебск, обучение живописи в столице и за границей, женитьбу на Белле Розенфельд и их первые годы совместной жизни Марк Шагал описал в автобиографии «Моя жизнь».

В книге он детально воссоздал обстановку тихого старинного городка и атмосферу, которая царила в консервативной еврейской семье со множеством тетушек, дядюшек и детей. Шагал описал отношения с отцом и матерью («Я — мальчуган, она — королева. О чем нам говорить?») и их настороженное отношение к профессии, которую он выбрал. А еще отдельное внимание уделил своим учителям: витебскому художнику Юделю Пэну, Леону Баксту, с которым занимался в Петербурге, и парижским коллегам.

#10

Никакая академия не дала бы мне всего того, что я почерпнул, бродя по Парижу, осматривая выставки и музеи, разглядывая витрины. И даже толкаясь на рынке, где по бедности покупал всего лишь кусок длинного огурца.

Марк Шагал. «Моя жизнь»

#11

Особо эмоционально художник описывал свой роман с Беллой Розенфельд — девушкой из состоятельной семьи витебских ювелиров. И родители жениха, и родители невесты были против свадьбы, а сами влюбленные пережили четырехлетнюю разлуку, пока Шагал учился в Париже. Однако как только он вернулся — сразу поженились.

#12

Только открыть окно — и она здесь, а с ней лазурь, любовь, цветы. С тех давних пор и по сей день она, одетая в белое или в черное, парит на моих картинах, озаряет мой путь в искусстве. Ни одной картины, ни одной гравюры я не заканчиваю, пока не услышу ее «да» или «нет».

Марк Шагал. «Моя жизнь»

#13

В книге можно прочитать и о профессиональном пути Шагала: как он искал свой стиль, основал при поддержке Анатолия Луначарского Витебское художественное училище и оформлял постановки еврейских театров.

#36

Снимок экрана 31.03.2023 в 09.38.png

Марк Шагал за работой

#14

Илья Репин. «Далекое близкое»

#33

Снимок экрана 31.03.2023 в 09.31.15.png

Илья Ефимович Репин

Илья Репин подготовил к печати свои мемуары «Далекое близкое» еще в 1915 году, когда ему было почти 60 лет. Но опубликовали книгу только в 1937-м — на тот момент художника уже не стало.

В автобиографии Репин рассказывает о своем детстве в военном поселении, в городке Чугуеве. Бабушка будущего живописца держала постоялый двор и управляла домом, мать следила за бытом и старалась воспитывать детей в религиозном духе, отец время от времени уезжал на военную службу.

Илья Репин рассказал, как впервые попробовал рисовать — вместе с двоюродным братом Трофимом Чаплыгиным, который принес из города краски и кисточку.

#16

…И я дажe стал плакать, когдa объявили, чтo Тронькe пopa домой. Чтобы меня утешить, Трофим оставил мнe свои краски, и c этиx пop я так впился в красочки, прильнув к столy, чтo меня едвa отрывали для обедa и срамили, чтo я совсем сделался мокрый, как мышь, от усердия и одурел co своими красочками зa эти дни.

Илья Репин. «Далекое близкое»

#17

Юный художник учился рисовать с удовольствием: писал портреты Чаплыгина, раскрашивал картинки для девичьих сундучков и украшал пасхальные яйца, которые продавал по полтора рубля в местный магазин. А подростком стал создавать иконы и расписывать стены в церквях, причем стал так популярен, что за ним специально приезжали из других местечек: «…у меня в мастерской стояли нa мольбертax-треножникax двa местныx образa: Спасителя и Божьей Матери, и я c увлечением добивался светa от этиx фигyp, в лицax искал божественности».

В 19 лет Репин отправился в Петербург — учиться живописи. Сначала он занимался в рисовальной школе, потом поступил в Академию художеств вольнослушателем, а уже потом стал студентом и смог посещать все занятия, в том числе «по науке». Это время художник называл «медовый год моего счастья».

#18

Зa долгиe годы мечтаний, стремлений, отчаяния, я, наконец, попал в желанную средy и мог учиться обожаемым предметам.

Илья Репин. «Далекое близкое»

#19

В книге воспоминаний Илья Репин описывал, как познакомился с живописцем Иваном Крамским, как тот организовал Артель независимых художников и Товарищество передвижных художественных выставок. Отдельные главы мемуаров посвящены пейзажисту Федору Васильеву, критику Владимиру Стасову, скульптору Марку Антокольскому, великому князю Владимиру Александровичу и Льву Толстому. Репин называл его «грандиозной личностью» и создал много портретов писателя.

#20

Кузьма Петров-Водкин. «Пространство Эвклида»

#34

Снимок экрана 31.03.2023 в 09.33.31.png

Кузьма Сергеевич Петров-Водкин

Кузьма Петров-Водкин родился в семье сапожника, а его предки по материнской линии происходили из крепостных крестьян. Учиться его отдали в приходское училище, и уже там мальчик впечатлял всех своими способностями к рисованию. А позже он познакомился с иконописцами, которых называл «искусстниками».

«Первое, что затронуло сильно мое внимание в этот приход, — это разложенные в фарфоровых баночках краски: они сияли девственной яркостью, каждая стремилась быть виднее, и каждая сдерживалась соседней. Казалось мне, не будь между ними этой сцепленности, они, как бабочки, вспорхнули бы и покинули стены избушки. Это впечатление от материалов врезалось в меня на всю жизнь». (Кузьма Петров-Водкин. «Пространство Эвклида»)

#23

Петров-Водкин сам начал писать иконы, но учиться собирался в железнодорожном училище: «Надо было с чего-то начинать жизнь и не прерывать учения». Однако экзамен он провалил, а вскоре уже поступил в «Классы живописи и рисования». А еще через какое-то время пошел учиться в Школу технического рисования барона Александра Штиглица.

#24

Уставший от трудностей самоучки, я вздохнул облегченно: путь мой был найден. Оставалось только приложить все силы и выдержку на его прохождение. И, надо сказать правду, горячо и преданно взялся я за работу. Дня не хватало при моем интересе к разнообразию преподавания.

Кузьма Петров-Водкин. «Пространство Эвклида»

#25

В 1897 году Петров-Водкин поступил в Московское училище живописи, ваяния и зодчества. В автобиографии он вспоминал своих преподавателей, известных художников: «столп училища» Валентина Серова и Константина Коровина, который постоянно хвалил студентов, «говорил много и весело, с анекдотами, и кокетничал красивой внешностью». А еще — Исаака Левитана: «Мягкий, деликатный, как его вечерние мотивы со стогами сена, с рожком народившегося месяца, одним своим появлением он вносил уже лиризм в грязно-серые стены мастерских».

#26

Также в книге художник описал свои путешествия по Европе. В первое он отправился на велосипеде: сначала добрался до Варшавы, потом через Прагу доехал до Лейпцига и Мюнхена, затем на пароме отправился в Лондон. Петров-Водкин ночевал в самых разных местах: в избах у крестьян, в цыганском шатре и однажды в замке — там случился пожар и художник потерял в огне этюды и дневники. А в Мюнхене он несколько месяцев проработал в мастерской Антона Ашбе.

#27

Географическая карта, ящик с красками, альбом, смена белья, чайник, тигровой окраски плед, вельдог в одном кармане и четырнадцать золотых пятирублевок в другом — был мой багаж.

Кузьма Петров-Водкин. «Пространство Эвклида»

#28

Второй раз Петров-Водкин ездил в Италию — через Константинополь и Грецию. Он побывал в Венеции, Риме, Милане, где начал писать натюрморты, в Неаполе, на раскопках Помпей и даже у жерла Везувия.

#29

Лава шатнулась подо мной так сильно, что мне показалось — она двинулась; я инстинктивно привскочил. Почва подо мной заходила; раздался треск лопающихся в печке поленьев, глухой гул, и из конуса вырвался фонтан, — вверху, на небе, на точке спада, он раскинулся черной крышей.
<…>
Почернело вокруг меня. Охватило жаром. Я бросился вперед, когда Везувий как будто присел подо мной и прянул. Загрохотало уже во мне, в мозгу и в каждом мускуле. Я еще успел воспринять красный блеск, пронизавший тьму, и меня взметнуло, как резиновый мяч, и швырнуло в мягкоту горячего пепла.

#30

Кузьма Петров-Водкин уцелел. После Италии он отправился во Францию и встретил там свою будущую супругу — Марию-Маргариту Йованович. Они поженились и уже вместе вернулись на родину художника, в Хвалынск, где обвенчались.

Подпишитесь на рассылку

Каждую неделю мы будем присылать вам самые интересные материалы для настоящих ценителей искусства

Мы в социальных сетях

Самые интересные экспонаты, информация для профессионального сообщества и т.д.