Барбизонская школа

В начале XIX века в изобразительном искусстве Франции разразилось противостояние между сторонниками классицизма и представителями романтизма.

Первые не считали пейзаж самостоятельным жанром и рассматривали его скорее как фон для мифологических и библейских сюжетов. Классицистический пейзаж следовал строгим правилам: на первом плане располагались зеленые, коричневые, теплые золотистые оттенки, на втором — холодные цвета мрачноватой густой зелени, на третьем — голубое небо. По бокам картины вырастали высокие деревья или размещались строения, а в центре разворачивался сюжет.

Художники-романтики отрицали эти каноны и в творчестве руководствовались чувственными переживаниями. Поэтому романтический пейзаж был наполнен красками и образами. Полноценными персонажами картин стали идеализированная девственная природа и виды, часто не существующие в реальности. Они отражали состояние души автора или героя. Многие романтики никогда не видели того, что писали: Северный Ледовитый океан, Анды или закаты в пустыне.

На выставках и гравюрах издания «Галерея фламандских живописцев» французские художники видели национальные пейзажи голландских мастеров — Рембрандта, Йориса ван дер Хагена, Мейндерта Хоббема, Якоба ван Рёйсдала и других. Бесконечные равнины, одинокие мельницы, глухие леса, уходящие в горизонт дороги, небольшие городки идеальными не были, но передавали чувства и отображали реальность одновременно. Эти работы копировали во многих французских мастерских. Например, Теодор Руссо, будущий лидер Барбизонской школы, создал более 30 копий голландских мастеров.

Кроме голландцев, на творчество французских мастеров повлиял английский национальный пейзаж XVIII — начала XIX века. Свою землю британские художники изучали тщательно: искали живописные места и памятники старины, ездили в отдаленные уголки Уэльса и Шотландии, работали на побережьях, писали сельские пейзажи. В начале XIX века между двумя странами начался активный культурный обмен: французские мастера ездили в Англию изучать современное искусство, а англичане часто посещали Францию, где писали виды Парижа и окрестностей для популярных в то время путеводителей. Под их влиянием французские художники стали обращать внимание на местные пейзажи.

Парижским художникам не нужно было отправляться в дальние путешествия в поисках дикой природы: в 60 километрах от столицы располагался лес Фонтенбло, королевские охотничьи угодья. Часть его территории занимала резиденция монарха, а возле самого леса разместилось несколько деревенек за высокими изгородями. Ландшафт Фонтенбло был разнообразным: густые леса, непроходимые чащи и светлые опушки, перепады высот с обрывистыми склонами и скалистыми участками, болота. А поблизости — берег Сены, ухоженный дворцовый парк с дорожками и английский сад.

В 1820-е годы в Фонтенбло стали приезжать молодые пейзажисты, которые хотели писать природу с натуры. Они останавливались в Барбизоне, Шайи, Марлотте и других деревнях, чтобы найти тот самый новый пейзаж. За ними потянулись известные классицисты и мастера романтического пейзажа, которые хотели поработать в тишине, подальше от городского шума. Например, известный художник-романтик Александр Габриэль Декан именно в Барбизоне начал писать свои знаменитые сельские сцены в духе голландцев.

К 1830-м годам в Барбизоне и окрестностях жили уже 20 мастеров. Они выискивали самые тихие и уединенные места и работали, полагаясь только на собственный опыт и восприятие. Эти художники не были единой группой: каждый искал ключ к новому пейзажу самостоятельно, а многие работали и в других уголках Франции — Нормандии, Бретани, Аквитании, Бургундии. Когда забота о композиции и тщательная шлифовка деталей уступили место на картинах самой природе — появилась Барбизонская школа. А знаменитую деревушку поэт и живописец Жюль Бретон позднее назвал «Вифлеемом современной живописи».

В те годы в обиход уже вошли тюбики с масляной краской, которые можно было брать с собой куда угодно, а вскоре и громоздкие мольберты превратились в портативные этюдники. Барбизонцы активно ими пользовались: создавали в лесу этюды и натурные зарисовки, а позже дорабатывали их в мастерских. Так сначала во французском, а затем и в мировом изобразительном искусстве закрепилась пленэрная живопись — работа на открытом воздухе.

В 1839 году Клод-Франсуа Денекур опубликовал свой первый путеводитель по лесным прогулкам в Фонтенбло, а в 1842-м проложил тропу Мон-Шове. В 1849 году в лесу появилась железнодорожная станция, а вместе с ней и толпы желающих погулять.

И хотя Фонтенбло был популярен, лес периодически пытались то вырубить, то засадить соснами, которые искажали ландшафт. В 1853 году художники и писатели из Общества друзей леса Фонтенбло обратились к Наполеону III с просьбой сохранить часть леса нетронутой. Это касалось скалистых участков и старого лесного фонда. Император их просьбу исполнил — и Фонтенбло стал первым в истории природным объектом, который получил неприкосновенность.

Шарль Франсуа Добиньи

Одним из самых известных представителей младших барбизонцев был Шарль Франсуа Добиньи. В начале карьеры он писал классические пейзажи, но в 1840-е годы увлекся идеями Барбизонской школы. Однако у Добиньи был собственный оригинальный взгляд на пейзаж. Он сознательно избавлял его от метафор, а чтобы избежать поэтичности, выбирал не самые романтичные сюжеты: изображал прачек, которые на реке стирают белье, сборщиков мидий, писал речные сцены с ветхими лодками и плотинами. На реалистичных сельских пейзажах Добиньи уделял много внимания тонким прорисовкам света.

Любимым мотивом художника были французские реки. В конце 1850-х годов он соорудил лодку-мастерскую, сплавлялся в ней по Сене и писал с натуры береговые пейзажи. Чаще всего он изображал безветренные дни и спокойную, тихую воду.

Добиньи стал одним из первых художников, которые на пленэре не только делали наброски, но и завершали картины. Грани между этюдом и готовым полотном в его работах постепенно начали стираться — появились спонтанные сюжеты и обилие цветовых пятен вместо прорисованных деталей. Добиньи стал уделять больше внимания моменту, впечатлению — тем особенностям, которые в будущем станут основой импрессионизма.

Поэт Теофиль Готье писал о Добиньи: «Право, очень жаль, что этот пейзажист, обладающий такой правдивостью, таким верным и естественным чувством, довольствуется „впечатлением“ и до такой степени пренебрегает деталями».

Французский пейзаж середины XIX века не только вдохновил импрессионистов, но и дал толчок для развития национального пейзажа в Германии, Польше, России и других странах Европы. Творчеством барбизонцев интересовались Исаак Левитан и Алексей Саврасов, Алексей Боголюбов дружил с Шарлем Франсуа Добиньи, а брат мецената Павла Третьякова, Сергей, более 20 лет собирал коллекцию работ этих мастеров.