Грузовой теплоход «Жан Жорес» был спущен на воду в июне 1930 года на Северной Верфи в Ленинграде. В 1931 году вошел в состав Балтийского пароходства. Он был детищем первой пятилетки и назван именем видного политического деятеля Франции, основателя газеты «Юманите» Жана Жореса. Это было время, когда расширялись внешнеторговые связи страны, а для этого требовалось интенсивное пополнение торгового флота. Поэтому окончание постройки «Жана Жореса», ввод его в состав действующего флота явились не только традиционным праздником, но и торжеством, исполненным особого смысла и вызвавшим законную гордость судостроителей. Это был триумф развивающегося советского торгового флота.

Рассматривая эти фотографии, один из рабочих прокатного цеха Кировского завода внимательно взглянул на их владельца, уже немолодого мужчину, и спросил:
 — А ведь вы, Борис Павлович, тоже сфотографированы здесь?
И Борис Павлович Купрович, прокатчик Кировского завода, объяснил:
— Я служил в морском торговом флоте, и мне посчастливилось совершить десятидневный рейс на теплоходе, на котором находился и Алексей Максимович. Это фотографии тех времен…

В 1942 году теплоход был одним из первых, с чьего борта высадился Керченско-Феодосийский десант в Крыму. После успешного выполнения операции перед командой была поставлена новая задача — доставка подкрепления, оружия и боеприпасов в порт Феодосии. Под сильнейшими обстрелами судно совершило три рейса, в один из которых было серьёзно повреждено. Разорвавшаяся между кормой и причалом бомба повредила корпус. Экипаж своими силами залатал пробоины, полузатопленный корабль смог доплыть до Новороссийска, где сразу же был отремонтирован.

Прибыв в Феодосийский залив 15 января к 20 часам, капитан понял, что причаливать предстоит, полагаясь на интуицию. Никаких ориентиров в порту не было, маяк был отключен. 

Выживших успел забрать катер «Кабардинец» и тральщик «Геленджик». Последними покинули борт утопающего «Жан Жореса» старпом, помполит и капитан. Так закончилась служба героического теплохода.