Среди представленных в экспозиции гравированных видов Петербурга особое место занимают гравюры с изображением Александровской колонны, в работах по сооружению которой президент Академии Художеств Алексей Николаевич Оленин принимал активнейшее участие. «… в ознаменование отличных трудов и усердия, оказанных… при сооружении памятника императору Александру I», ему были пожалованы алмазные знаки ордена св. Александра Невского.
Важно отметить, что сии «отличные труды» отнюдь не ограничивались сферой административно-организационной, — наиболее значимым стал идеологический и научный вклад Оленина в символическую трактовку памятника и ее художественное воплощение. Возглавляя Академию Художеств, Оленин имел широкие возможности влияния на монументальное строительство в столице. Как крупнейший знаток русских древностей, он оказал значительное воздействие на утверждение в русском ампире национальной атрибутики как стилеобразующего элемента, что в дальнейшем определило рождение нового художественного стиля — историзма.
Оленин решительно проводил в жизнь свои художественно-археологические установки, участвуя в деятельности комиссий по возведению не только Александровской колонны (1829–1834), но и Нарвских триумфальных ворот (1827–1834), и Исаакиевского собора (1821–1843). Древнерусская воинская атрибутика определяет национальные мотивы как в центральном барельефе Александровской колонны, так и в облике новых Нарвских ворот, в исторической скульптуре Исаакиевского собора, и постепенно становится традиционной в трактовке национальной тематики.
30 августа 1832 года состоялась церемония торжественного подъема Александровской колонны. Через 2 года в этот же день, день тезоименитства императора Александра I, памятник был освящен.
«Монферран, вы себя обессмертили». С такими словами обратился к строителю колонны Огюсту Монферрану император Николай I, когда громадный гранитный монолит весом 704 тонны и высотой 25,58 метра тихо опустился и невредимо стал на ранее возведенном пьедестале. Многотысячная толпа, собравшаяся на Дворцовой площади 30 августа 1832 года по случаю торжественного подъема колонны, встретила благополучное завершение её установки громоподобным «ура».
Гордый своим успехом архитектор зарисовал и позднее подробно описал все этапы осуществления его проекта. В 1836 году в Париже был издан альбом литографий по рисункам Монферрана, иллюстрирующий историю сооружения «огромнейшей в свете колонны» (А.Н. Оленин).
Еще два года заняли окончательная отделка монолита, изготовление и установка скульптурных барельефов на пьедестале и венчающей колонну фигуры ангела с крестом. Скульптор Б.И. Орловский придал лицу ангела портретное сходство с Александром I, следуя ставшей традиционной трактовке образа царя — победителя Наполеона. Эта трактовка нашла свое ярчайшее воплощение в посмертном портрете императора работы О.А. Кипренского, литографированном самим художником и названном «Наш Ангел в небесах».
В интерьере камердинерской привлекает внимание литография «Памятник Александру I», выполненная Карлом Беггровым по оригиналу Петра Разумихина, на которой представлен момент торжественного освящения колонны 30 августа 1834 года. Безусловно, этот вид имел особое значение для участников и очевидцев сего торжества.
В письме к сыну А.Н. Оленин так описывает взволновавшее его событие: «Праздник еще невиданный и долго еще может быть неподражаемый. Около 100 тысяч войска под ружьем — да 200 тысяч народа зрителей. И ни малейшего при том беспорядка шума или крика. Эта церемония отправлялась с тем благочестием, с каким отправляется служба Божия. Но прелестнейшая минута была, когда могущественнейший из царей земных, сойдя с коня своего, преклонил колена перед Всевышним вместе с тремястами тысяч подданных своих, усердно молившихся о благоденствии Российского могучего царства! — Эта минута была такова, что ни в сказке сказать, ни пером написать».
Как повествует петербургская хроника, парад по случаю торжественного освящения Александровской колонны начался в одиннадцать часов утра с объезда войск императором Николаем I. В этот день в строю находилось 92 340 человек: 86 батальонов пехоты, 106,5 эскадронов конницы при 248 орудиях. На Неве стояло 15 судов. Церемония освящения началась в двенадцать часов: после выхода императрицы Александры Федоровны на специально выстроенную на уровне второго этажа Зимнего дворца балюстраду, состоялся молебен с коленопреклонением, провозглашено многолетие правящему императорскому дому и вечная память императору Александру I. С последними словами протодьякона занавес, закрывавший колонну, опустился, открыв ее многочисленным зрителям. «Раздалось единодушное ура» стотысячного войска и загремели выстрелы с расставленных в строю пушек, с кораблей и крепости. Торжественное шествие двинулось с балкона; крестный ход духовенства, а за ним Государыня Императрица, со всем Высочайшим Двором, в сопровождении по сторонам роты Дворцовых Гренадер спустились с балкона на площадь и обошли памятник тихо и величаво». На литографии изображен тот момент церемонии, когда крестный ход духовенства обходит колонну, а императрица и члены Двора только подходят к ней.
Видно и необычайное множество войск, выстроившихся на площади, и огромное число собравшихся зрителей. «Вдоль всех зданий Дворцовой площади сделаны были в несколько ярусов амфитеатры для зрителей. Народ толпился на Адмиралтейском бульваре; все окна окрест лежащих домов были усеяны жаждущими насладиться сим единственным зрелищем… Улицы, ведущие к Дворцовой площади, Адмиралтейству и Сенату, были сплошь запружены публикой… Дома были заполнены до самых крыш. Не осталось свободным ни одного окна, ни одного выступа… Полукруглое здание Генерального штаба, уподоблявшееся в этот день амфитеатрам древнего Рима, вместило более 10 000 человек», — сообщала 3 сентября газета «Северная пчела».
С этого дня и навсегда величественный памятник русской воинской славы, посвященный «вечной памяти двенадцатого года», стал одним из замечательнейших украшений столицы Российской империи.
