Михаил Ларионов — один из ведущих художников русского дореволюционного авангарда,
вдохновитель и организатор выставочного объединения «Ослиный хвост», собиратель икон и лубочных картинок, ценитель японской графики, изобретатель «лучизма» и «всёчества».
В его работе «Лагерь», как и вообще в большинстве пейзажей на выставке, ландшафт подвергается почти полной дематериализации. Это связано с тем, что художники поколения ищут выхода в абстракцию. Вместе с современниками Ларионов идет путем выявления и обособления элементарных средств живописи — цвета и фактуры. Постепенно средства эти становятся уже главными целями искусства — это универсальный закон авангарда и модернистской живописи всей первой половины XX века.
«Лагерь» — одна из промежуточных точек в этом процессе. Художник настойчиво — и в этом есть определенная ирония — избегает любой пейзажной романтики и зрелищности.
Никаких световых эффектов в духе Куинджи, никаких экспрессионистических контрастов в духе Кандинского, никаких закатов, никаких «грачей». Крупные мазки образуют докучный ритм, заставляющий зрителя сконцентрироваться на их фактуре.
Картина принципиально бессюжетна. Перед нами военный лагерь, но здесь нет батальных мотивов, скорее общее ощущение бессмысленности, подчеркнутое фигурой непринужденно разалевшегося солдата.
Этот сюжет в еще более ироничном ключе появится в работе Ларионова «Отдыхающий солдат», написанной в следующем, 1911-м году. Нужно помнить, что некоторая программная несерьезность этих работ вызвана тем, что картины была созданы за несколько лет до начала Первой мировой войны. Именно поэтому здесь нет ощущения катастрофы и ужаса, требующих фигуративного экспрессионизма или чего-то еще более радикального
вдохновитель и организатор выставочного объединения «Ослиный хвост», собиратель икон и лубочных картинок, ценитель японской графики, изобретатель «лучизма» и «всёчества».
В его работе «Лагерь», как и вообще в большинстве пейзажей на выставке, ландшафт подвергается почти полной дематериализации. Это связано с тем, что художники поколения ищут выхода в абстракцию. Вместе с современниками Ларионов идет путем выявления и обособления элементарных средств живописи — цвета и фактуры. Постепенно средства эти становятся уже главными целями искусства — это универсальный закон авангарда и модернистской живописи всей первой половины XX века.
«Лагерь» — одна из промежуточных точек в этом процессе. Художник настойчиво — и в этом есть определенная ирония — избегает любой пейзажной романтики и зрелищности.
Никаких световых эффектов в духе Куинджи, никаких экспрессионистических контрастов в духе Кандинского, никаких закатов, никаких «грачей». Крупные мазки образуют докучный ритм, заставляющий зрителя сконцентрироваться на их фактуре.
Картина принципиально бессюжетна. Перед нами военный лагерь, но здесь нет батальных мотивов, скорее общее ощущение бессмысленности, подчеркнутое фигурой непринужденно разалевшегося солдата.
Этот сюжет в еще более ироничном ключе появится в работе Ларионова «Отдыхающий солдат», написанной в следующем, 1911-м году. Нужно помнить, что некоторая программная несерьезность этих работ вызвана тем, что картины была созданы за несколько лет до начала Первой мировой войны. Именно поэтому здесь нет ощущения катастрофы и ужаса, требующих фигуративного экспрессионизма или чего-то еще более радикального