До распространения автомобильного и железнодорожного сообщения путешествия в России чаще всего совершали на конных экипажах. И если сейчас все они кажутся нам примерно одинаковыми — мы не отличим дрожки от брички, кибитку от тарантаса и так далее — современник художника Николая Сверчкова мгновенно понимал назначение, а главное статус изображённого на картине конного экипажа. Владимир Соллогуб в повести «Сережа» писал: «Вот мчится телега ― буйная молодость русских дорог; вот переваливается бричка, как саратовский помещик после обеда; вот гордо выступает широкая карета, как какой-нибудь богатый откупщик; вот дормез, вот коляска, а за ними толстый купец-дилижанс, выпив четырнадцать чашек чаю на почтовом дворе».
Николай Сверчков, автор картины, был модным и востребованным художником своего времени. Он родился в семье придворного конюха и с детства с любовью рисовал животных, особенно лошадей, а когда стал профессиональным живописцем, в 1840 году был приглашён на должность главного художника Чесменского и Хреновского государственных конных заводов России. Многие его работы того периода были объединены в цикл иллюстраций для «Альбома коннозаводчиков с портретами заводских жеребцов и маток лучших заводов в России, писанных с натуры и литографированных художником Н. Сверчковым». Этот цикл состоял из 25 листов и был очень популярен в аристократических кругах, где породистые скакуны были атрибутом престижа. Дар анималиста, умение правдиво и свободно изображать сцены с лошадьми помогли Сверчкову занять свою уникальную нишу в русском искусстве XIX века. В должности художника конных заводов он создал целую галерею, представляющую породистых лошадей. Прославившись своим знанием пород и умением передать их особенности, Сверчков стал получать заказы и от частных лиц. Он много путешествовал по России, выполняя заказы, основательно изучил помещичий быт и воплотил его в своих жанровых зарисовках.
Итак, перед нами коляска с кучером на фоне условного провинциального пейзажа. Скорее всего, заказ на эту картину Николай Сверчков получил от русского помещика, для которого похвастаться перед соседями прекрасной парой дорогих рысаков и модной коляской было делом совершенно необходимым. Во время конных прогулок дворяне демонстрировали модные наряды, общались и заводили светские знакомства. Видно, что на картине кони разной масти, но оба с прекрасной породистой родословной — таких не запрягали в тяжёлый экипаж, они должны были в движении раскрыть все свои прекрасные качества экстерьера и аллюра, продемонстрировать резвость. Соответствует уровню скакунов и модная коляска, в которую они запряжены. «Несется легкая коляска, / И с ней легко несется ум» — писал Пётр Вяземский, современник Сверчкова. Перед нами не повозка для респектабельного семейного выезда, не дорожный экипаж на длительные расстояния, это щегольская коляска для выезда одного человека, хозяина лошадей, демонстрирующая его высокий статус, любовь к быстрой езде, свободу. Вспоминается описание коляски в одноименной повести Николая Гоголя, в которой владелец хвастается, что «она удивительно легка как перышко», а рессоры такие, будто «нянька вас в люльке качала». Коляска обита сукном благородного лазуревого цвета, символизирующего самые высокие духовные качества владельца. Перед нами — средство передвижения для романтического героя, каким хотел казаться провинциальный помещик того времени — вдохновенным поэтом, непредсказуемым и смелым. Был ли он на самом деле таким? Нет, скорее всего. Но, следуя моде своего времени, таким он хотел казаться в кругу своего общения. Грустно признать, но кучер на этой картине всего лишь приложение к статусному экипажу, крепостной возничий, чья «стоимость» много ниже стоимости пары породистых лошадей и модной коляски… Вспоминаются строки ещё одного современника Сверчкова, Александра Грибоедова из программного произведения «Горе от ума»:
