В книге американского профессора-слависта Джульетты Сапанян всесторонне представлен кубо-футуристический период в творчестве Маяковского. Кубофутуризм — направление в искусстве 1910-х гг., наиболее характерное для русского художественного авангарда тех лет, стремившееся соединить принципы кубизма (разложение предмета на составляющие структуры) и футуризма (развитие предмета в «четвертом измерении», т. е. во времени).
Из воспоминаний Маяковского: «Днем у меня вышло стихотворение. Вернее — куски. Плохие. Нигде не напечатаны. Ночь. Сретенский бульвар. Читаю строки Бурлюку. Прибавляю — это один мой знакомый. Давид остановился. Осмотрел меня. Рявкнул: «Да это же ж вы сами написали! Да вы же ж гениальный поэт!» Применение ко мне такого грандиозного и незаслуженного эпитета обрадовало меня. Я весь ушел в стихи. В этот вечер совершенно неожиданно я стал поэтом.»
Так Маяковский попал в футуристическую группу «Галея»», участники которой запомнились не только своими стихами, но и своим вызывающим поведением и шокирующим внешним видом Это и знаменитая желтая кофта Маяковского, и розовые сюртуки, и пучки редиски, и в петлицах, и эпатажные выходки во время выступлений. Владимир Маяковский, единственный из футуристов — принимаемый «не гонимый» в советское время. Впрочем, по мнению автора, чисто футуристом Маяковского назвать нельзя: в арсенале поэта огромное количество необычных и интересных приемов. За счет предельной конкретизации изображаемого мира стихотворения насыщены яркими, броскими и запоминающимися образами. В связи с тем, что для выражения индивидуального восприятия мира Маяковскому не хватало слов родного языка, он ввел множество неологизмов, часть из которых вошла в повседневный обиходный словарь. Оригинальностью отличается и собственно стихотворный стиль поэта. Здесь и рваные разрушенные строки, и отсутствие деления на классические двух- и трехстишия, и использование в стихотворном тексте неприемлемых ранее символов — арабских и римских цифр, нот, знаков препинания в несвойственном им значении.
Из воспоминаний Маяковского: «Днем у меня вышло стихотворение. Вернее — куски. Плохие. Нигде не напечатаны. Ночь. Сретенский бульвар. Читаю строки Бурлюку. Прибавляю — это один мой знакомый. Давид остановился. Осмотрел меня. Рявкнул: «Да это же ж вы сами написали! Да вы же ж гениальный поэт!» Применение ко мне такого грандиозного и незаслуженного эпитета обрадовало меня. Я весь ушел в стихи. В этот вечер совершенно неожиданно я стал поэтом.»
Так Маяковский попал в футуристическую группу «Галея»», участники которой запомнились не только своими стихами, но и своим вызывающим поведением и шокирующим внешним видом Это и знаменитая желтая кофта Маяковского, и розовые сюртуки, и пучки редиски, и в петлицах, и эпатажные выходки во время выступлений. Владимир Маяковский, единственный из футуристов — принимаемый «не гонимый» в советское время. Впрочем, по мнению автора, чисто футуристом Маяковского назвать нельзя: в арсенале поэта огромное количество необычных и интересных приемов. За счет предельной конкретизации изображаемого мира стихотворения насыщены яркими, броскими и запоминающимися образами. В связи с тем, что для выражения индивидуального восприятия мира Маяковскому не хватало слов родного языка, он ввел множество неологизмов, часть из которых вошла в повседневный обиходный словарь. Оригинальностью отличается и собственно стихотворный стиль поэта. Здесь и рваные разрушенные строки, и отсутствие деления на классические двух- и трехстишия, и использование в стихотворном тексте неприемлемых ранее символов — арабских и римских цифр, нот, знаков препинания в несвойственном им значении.