Там всё легко интерпретируется. От января остаётся только буква Я, а остальные улетают как не необходимые. Календарь только начинается с этого месяца, а всё остальное уже оказывается не необходимым, изученным, прочитанным и так далее. Остаётся только кататься на детском велосипеде и может перечитывать самое любимое и важное из ранее читанного, что прикреплено сзади.

На картинке ещё важно, что все прежние странички, по мнению автора экслибриса, заметаются как мусор. Дождь, который провожает, наверняка львовский, а облака впереди вполне интерпретируются как московские. Хотя это уже пансимволизм.

Аксинин любил, когда он даже подумать не догадался, а зрители за него придумывают, что он лишь интуитивно-композиционно понавставлял. Хотя что-то он по всему имел в виду, поскольку всё лежит на поверхности, и вроде бы даже пояснял, что именно, всё это где-то в памяти вполне убедительно всплывает.⟨…⟩

… Экслибрис сделать я не просил. Это полностью его инициатива.