Далеко не всегда тот или иной музейный памятник может быть безоговорочно приписан определенной школе. В искусстве древности порой происходили настолько сложные процессы — взаимовлияний, заимствований, параллельных путей развития иконографических и стилистических форм, — что невозможно сказать однозначно: это работа Кипра, или Египта, или Греции. Сомнения в происхождении памятников иногда не разрешаются столетиями — и некоторые из них не могут быть разрешены. Существует не только много людей с этнически сложными корнями, но и много памятников. Один из них — Аполлон из Навкратиса.

Долгое время памятник считался навкратийским, происходящим из греческой колонии Навкратис в Северном Египте, основанной выходцами из Милета в середине VII в. до н. э. (открыт Флиндерсом Питри в 1884–1885, примерно в 75 км к юго-востоку от Александрии), с преобладанием среди первых поселенцев коринфян. Но буквальных аналогий в местном искусстве VI в. до н. э. этой фигурке не нашлось. Сравнительно недавно английский исследователь Йен Дженкинс, следуя проницательному мнению Вальтера Деонна2, приписал ее кипрской школе, и действительно, в профиль фигурка выдает большое сходство с куросами Кипра3, исполненными из известняка или гипса. Химический анализ структуры камня, ранее почитавшегося египетским алебастром (в основе которого лежит карбонат кальция), показал, что это гипс (основной компонент которого составляет сульфат кальция4); залежи его имелись как в разных частях Греции и на Ближнем Востоке, так и на Кипре, и, что примечательно, именно такой гипс — редкость для Египта. Следовательно, Аполлон из Навкратиса мог входить в группу небольших кипрских куросов, довольно гомогенную по составу и, по мнению Й. Дженкинса, изготовленную на Кипре для экспорта в Грецию — в чисто кипрском, кипро-эгейском или эллинском стиле; ряд фигурок такого типа и был найден в Навкратисе, в частности в святилищах Аполлона и Афродиты. Ближайшие параллели ей известны в Голгах, а также в Идалионе и Арсосе, откуда и вся группа приписана мастерским Юго-Восточного Кипра.

По мнению автора, все эти фигурки похожи, потому что «они — не настоящие куросы, а копии». Имеются в виду, вероятно, копии больших культовых греческих статуй, которые стали распространяться в Элладе и колониях именно в данное время.В подражание греческой моде, где юноши выступали и в драпировках, киприоты стремились «одевать» своих куросов, в связи с чем отмечались края хитонов, рукавов, бордюров прямо по обнаженному телу. Й. Дженкинс предполагал, что и московский Аполлон предстоит в облачении. При тщательном осмотре следы раскраски обнаружены не были, что, однако, не меняет атрибуции.

Вызывает возражение только один момент. Наша статуэтка бога исполнена большого обаяния — она светящаяся, нежная, тонкой работы. Изящно подцвечены черные глаза и усы, пунцовые губы и фрагментарно сохранившаяся бородка (barbette); краской отмечены и волосы на гениталиях. В ряду всех отобранных автором «кипро-греческих» или «кипро-эгейских» фигур (к сожалению, у большинства утрачены головы) она выделяется качеством своего исполнения; это — настоящий шедевр, тогда как остальные Аполлоны представляют собой вполне средние вещи.